Перевод с английского Сергея Хана (под редакцией Насти Головановой).
Комментарий переводчика:
Барбара Гест (1920-2006) одна из ключевых фигур Нью-Йоркской школы, поэтесса, эссеист, арт-критик, автор известной биографии Х. Д., представительницы поэтического авангарда начала двадцатого века.
Как и другие поэты Нью-Йоркской школы, Гест в своей работе ориентировалась на современные ей арт-практики. Ее поэзия — это абстрактные события языка, в которых образность и смысл отступают перед музыкальностью и визуальностью.
В эссе «Невидимая архитектура» Гест изучает плодотворное напряжение между сознательным усилием поэта и давлением бессознательного, а также след этого конфликта в поэтическом тексте.
Невидимая архитектура
Существует невидимая архитектура, часто поддерживающая
поверхность стихотворения, прерывающая движение стихотворения. Она стремится
в стихотворение
в поисках тождества со стихотворением,
ее цель — войти в стихотворение ненадолго, плавно, как привидение.
Невидимая архитектура поддерживает стихотворение, позволяя при этом расслабиться бессознательному. Период эмоционального внушения,
провала,
зависимости от подменяемых сознанием слов, подталкиваемых к мосту архитектуры. Архитектура в период до того, как стихотворение обретет точную форму и словарь—,
до визуального проявления стихотворения на странице и невидимых подходов к его композиции. В стремлении развивать стихотворение возникают перерывы, некоторые, по-видимому, без причины—происходит что-то еще поэт не может контролировать—стихотворение начинает дрожать, колебаться, развеществляется желание поэзии возвысить себя, стать сильнее. Стихотворение хрупко. Оно стремится сквозь боевую машину стихотворения,
ослабить вооруженную руку.
Сдаваясь невидимой руке стихотворения, теряя самонадеянность господства, поэт выступает за пассажи, которые еще может контролировать. И все же неустойчивость стихотворения важна.
Также контроль стихотворения часто слабеет.
Пишущий только понемногу поддерживает управление стихотворением, физическую силу, когда стихотворение сбегает из-под власти невидимой архитектуры.
Эта невидимая власть может быть бессознательное, которое обитает на нижнем уровне, в субстрате под поверхностью стихотворения, и обладает собственной референцией. Текучесть пронизывает стихотворение, только когда оно больше открывается осознанию себя.
Кто или какая сила внушает поведение стихотворению, в согласии с какой невидимой архитектурой развивается стихотворение? Сюрреалисты научили нас свободно бродить по странице, выпуская механических птиц, если мы того пожелаем, чтобы они гнездились в невидимой рукописи композиции. В поэзии всегда есть что-то, что желает невидимого.
Желание поэта контролировать. Этот контроль раньше был разрушительным для внутреннего мира стихотворения, для его инфраструктуры. Есть что-то нарочитое в этой практике контроля со стороны сознания, она включает неясный вопрос о поведении стихотворения. Кто или какая сила решает, согласно какой невидимой архитектуре развивается стихотворение?
Invisible Architecture
There is an invisible architecture often supporting
the surface of the poem, interrupting the progress of the poem. It reaches
into the poem
in search for an identity with the poem,
its object is to possess the poem for a brief time, even as an apparition appears. An invisible architecture upholds the poem while allowing a moment of relaxation for the unconscious. A period of emotional suggestion,
of lapse,
of reliance on the conscious substitute words pushed toward the bridge of the architecture. An architecture in the period before the poem finds an exact form and vocabulary—,
before the visible appearance of the poem on the page and the invisible approach to its composition. Reaching out to develop the poem there are interruptions, some apparently for no reason—something else is happening the poet has no control—the poem begins to quiver, to hesitate, to become insubstantial the desire of poetry to elevate itself, to become stronger. The poem is fragile. It needs to reach through the armed vehicle of the poem,
to loosen the armed hand.
Losing the arrogance of dominion over the poem to an invisible hand, the poet campaigns for a passage over which the poet has control. Yet the unstableness of the poem is important.
Also the frequent lapses of control of the poem.
The writer only slowly retains power over the poem, physical power, when the poem breaks away from the authority of the invisible architecture.
This invisible authority may be the unconscious that dwells on the lower level, in a substratum beneath the surface of the poem and possesses its own reference. A fluidity only enters the poem when it becomes more openly aware of itself.
By whom or by what agency is the behavior of the poem suggested, by what invisible architecture, we ask, is the poem developed. The Surrealists taught us to wander freely on the page, releasing mechanical birds, if we so desire, to nest in the invisible handwriting of composition. There is always something within poetry that desires the invisible.
The desire of the poet to control. This control was earlier destructive to the interior of the poem, to its infrastructure. There is something deliberate about this practice of control by the conscious. It includes the question that is undefined, the behavior of the poem. By whom or by what agency is this decided, by what invisible architecture is the poem developed?
Ссылка на источник
На обложке: «Untittled» by ACME
Лицензия: CC BY-NC 2.0
Добавить комментарий