ПЕРЕВОДЫ-ЭКСПЕРИМЕНТЫ ИЗ Д. Г. ЛОУРЕНСА

Переводчица Милена Степанян

Комментарий к переводам:

Эти переводы из Лоуренса я бы назвала небольшим упражнением в гаспаровском конспектировании¹, но в конспектировании «наивном». С этой установкой места, предполагающие возможности различных переводческих провалов искались сознательно, в них удобнее всего было спрятать «излишки» текста, сократить его и концентрировать. Например, строку из «Невесты», которая дословно переводится как «Моя любовь сегодня ночью похожа на девочку» («My love looks like a girl to-night»), я перевожу как «моя любовь старая девочка ночи». К такому результату приводит суждение, что вырванное из контекста «to-night» — «у ночи», т. е. девочка — «отданная ночи», т. е. чья. А определение «старая» подтягивается из следующей строки стих-я («But she is old» — «Но она стара»). Подобные процедуры над текстами можно провести множество раз и разные «сократители»² или «наивн:ые переводч:ицы» придут к разным результатам.

Из проведенных операций я бы также выделила «осовременивание» формы и тропов, общее смещение акцента с описания на действия объектов (в двух текстах они должны напоминать драматические ремарки) и сами объекты.

Тексты Лоуренса в данном случае показались удобными в качестве материала, который можно высушить или обнажить. В какой-то степени в переводах также отразилась моя практика «быстрого чтения», где я, читая модернистский текст, стараюсь зацепиться за особенно острые образы.
 
 
THE BRIDE

My love looks like a girl to-night,
But she is old.
The plaits that lie along her pillow
Are not gold,
But threaded with filigree silver,
And uncanny cold.

She looks like a young maiden, since her brow
Is smooth and fair,
Her cheeks are very smooth, her eyes are closed.
She sleeps a rare
Still winsome sleep, so still, and so composed.

Nay, but she sleeps like a bride, and dreams her dreams
Of perfect things.
She lies at last, the darling, in the shape of her dream,
And her dead mouth sings
By its shape, like the thrushes in clear evenings.

НЕВЕСТА Д. Г. ЛОУРЕНСА

моя любовь старая девочка ночи
её волосы царапины
на странно холодной бронзе

гладкий лоб как у девочки щёки
закрыты глаза
она редко спит

она спит как невеста и видит сны
она спит как сон
поёт мёртвым ртом
как дрозд ясным вечером

 
GREEN

The dawn was apple-green,
The sky was green wine held up in the sun,
The moon was a golden petal between.

She opened her eyes, and green
They shone, clear like flowers undone
For the first time, now for the first time seen.

ЦВЕТ Д. Г. ЛОУРЕНСА

яблоко рассвета на бутылочном небе
в нём лепесток луны

глаза распустились зелёным светом
их видят впервые

 
CASUALTY

As I went down the street in my rose-red pelerine
Some one stopped me and said, “Your lover is hurt.”
“Oh, bring him to me,” I said. “Oh, lay him between
My arms, let me cover him up in my skirt.”

And you—oh, see the myriad doves that walk
Beneath the steps of St. Paul’s! Catch several
And kill for Aphrodite. Don’t speak, do not talk!—
One of you kindle a fire to consume them withal.

ЖЕРТВА Д. Г. ЛОУРЕНСА

откликается на голос

ему больно! о приведи его мне
в мои руки в багровые ткани
смотри голуби! голуби! тысяча и один
Афродите слови их и молча убей

разжигают огонь у ступеней собора Св. Павла, поглощают голубей

 
SERVICE OF ALL THE DEAD

Between the avenue of cypresses,
All in their scarlet capes and surplices
Of linen, go the chaunting choristers,
The priests in gold and black, the villagers.

And all along the path to the cemetery
The round dark heads of men crowd silently;
And black-scarfed faces of women-folk wistfully
Watch at the banner of death, and the mystery.

And at the foot of a grave a father stands
With sunken head and forgotten, folded hands;
And at the foot of a grave a mother kneels
With pale shut face, nor neither hears nor feels

The coming of the chaunting choristers
Between the avenue of cypresses,
The silence of many villagers,
The candle-flames beside the surplices.

СЛУЖЕНИЕ Д. Г. ЛОУРЕНСА

на аллее кипарисов к кладбищу
певчие в льняных алых стихарях
священники в золоте и черноте
селяне

молчат с тоской на таинство на знамя смерти
чёрные головы мужчин
лица женщин в чёрных платках

отец опустил голову забыл руки
мать на коленях с бледным закрытым лицом не слышит не чует пение молчание пламя

 
THE WIND, THE RASCAL

The wind, the rascal, knocked at my door, and I said:
My love is come!
But oh, wind, what a knave thou art
To make sport of me when the days of my heart
Are drearisome,
And wearisome.

ОБМАН Д. Г. ЛОУРЕНСА

В Е Т Е Р стучится в дверь

моя любовь здесь!

В Е Т Е Р смеется
 
 
 
 
На обложке: snowstar by Sur Name
Лицензия: CC BY 2.0 DEED

1. Метод перевода М. Гаспарова, изложенный в статье «Верлибр и конспект»
2. Там же, М. Гаспаров: «Важнее другое: вероятно, если два переводчика-сократителя возьмутся за одно и то же стихотворение, то у них получатся два совсем разных сокращения: один выделит в оригинале одно, другой другое, и каждый останется самим собой. И очень хорошо: я уже сказал, что через перевод размером подлинника мы ищем познать переводимого поэта, через перевод верлибром — познать самих себя.»