То, каким будет моё стихотворение, напрямую зависит от дня недели. В понедельник я неуклонно следую манифесту «писать только о крыжовнике». По вторникам я учу три новых слова на французском и пишу о них. В среду я вообще пишу прозу. В четверг я предполагаю, что написал бы Пантагрюэль, и пишу так же. В пятницу я пишу стих, посвящённый одн_ой из своих любовни_ц. По субботам я вступаю в экстатические отношения с языком и пишу как придётся. По воскресеньям я пишу обнажённой.
Я думаю, что поэзия это враньё, в первую очередь, потом уже всё остальное. Поэтому говорить ни о своих, ни о чужих текстах я не люблю и не умею.
Софья Суркова
В СТРАНЕ СВЕТЛО-ЗЕЛЁНЫХ ВОД
есть праздный взмах ресниц смотри я незавершённая почва и рыхлые семена поселились внутри меня
что это за древний тайник в твоей сердцевине это фрактальный корабль
я просыпаюсь с утра с разрывом сердца
в надежде не пережить
первый час агонии
песни воздуховода
боль в молочных зубах
лебеди-узурпаторы валятся к твоим ногам разделяя ступни на шесть частей: песнь милости, голос разума, собачий лай, песнь умерщвления, песнь волоокой усталости
забери меня к себе стая воды любовь моя
УРОКИ ФРАНЦУЗСКОГО
посв. В.У.
c’est ma première français langue
pour toi
langue parle: с’est livre et
c’est arbre, grand arbre!
je parle à ma petite amie.
ПЧЁЛЫ СИЛЬВИИ ПЛАТ
печальные
морщатся
НА ПРИЕЗД В МОСКВУ
посв. В.У.
когда она первый раз произнесла букву Ш
у меня уже не было выбора это была
не буква а кремень
фиолетовый отблеск которого
разделся у всех на виду
переделал всё пространство бара
опрокинул утренний костел
грузинский храм и музей русской иконы
взрыв шампанского пахучий переплёт парапета на трубной беларуский вокзал
очАровек и менный орг
лососиный хвост я
падаю наверх и пальцы
примеряют очертания кораблиных мачт
бесконечность однополой любви
это так НЕУТИЛИТАРНО
второе католическое рождество
в твоей компании лирика
трубадуров термоядерные настойки
Сюсанны Христофоровны
ох, охапка фиолетовых тюльпанов
стекающих с содрогающихся линий буквы Ш
девичий смех есть снежное озеро
умирающие клоуны суть смещение т.е. умножение на одиннадцать
козлиной кожей обита светлая
отпидорашенная хата в Измайлово
барабанная дробь деревянной серьги
покоящейся на скате плеча
эта весна похожа на игольную подушечку
каждый раз когда наступает весна я
оказываюсь в гончаровском парке
где Никита и Влад играют в бадминтом
теперь и ты со мной
КОНСПЕКТ ПАРКА, НАПИСАННЫЙ ПО ПАМЯТИ
Для К.Б.
«Знаешь, Никита, пиво у нас всё то же,
только вот Арсенальное не завозят»
С.К.
«чтобы парком регулярным
восполнять утрату рая»
Зангези
Автобиография сладкого детского печенья, раскрошенного
вдоль трибун, принимавших у себя каждую
свадьбу студент_ок литинститута
солнечный ветер, смешные девочки и
их мальчики, два сиротливых
сертификата в икею ютятся
в багровой стране
бамбуковой комнаты и в багровой
стране багровой комнаты
смотри, в углу маленькая пастушка,
совсем крохотная, как резинка для волос,
пасёт жемчужных курочек
недалеко от высоченной светящейся башни
(я хочу такую же себе)
гениальные идеи во время
прогулок с друзьями и
долгие кропотливые разговоры,
первый Павич украдкой там на скамье
и там же последний Павич,
феминистское откровение мадмуазель
Бертран де Бовуар, Симоны;
поглоти меня, геометрия
проложенных Собяниным дорожек,
сожрите, дурашливые ребятки, гоняющие
мяч на закате, встречающем нас
около почти возникшего памятника
Алексею Парщикову, пока
экскаваторы нижней челюстью
начинают вскапывать местность,
чтобы когда все уйдут – её не стало;
я всё помню:
фаланга движется с той скоростью, с
которой движется последний член фаланги
ВЕЧЕРНЕЕ
вочьист озверг кли вжлыбли ени
освистан кленовый листок
все мои ноги вышли на эту улицу
и на неё смотрели все глаза
пытаясь словить морского жаворонка
в московских весенних двориках
нутрист хаха труверы мимо букв
попали возницы облезшей скамьи
длинноголовые рывые ятвинки чуют
белёсость надвигающегося квадрата
выстланность его фазы апреля
рулаза отваянного сворота кролится
мышиным видом озвучивает зоби
многорукые голубеса чем вы?
полуглазые лисицы отвыкают от драмы-водовора
день гнева упокой меня
Пасхальное/ ПАРК 2-0
посв. посв.
уточнение про струп памяти: в нём
нет уязвимости, в нём
потеряна девушка Мария, полная
радостной силы
она занимает место покойника, чтобы
нам удалось одурачить смерть –
процесс забвения;
где оно – вневременное царство?
искажённое? – да, обезображенное? – да,
но без страданий, потому что
прозвища в нём становятся настоящими
именами, сближающими нас с
бумажным листом
да так, что мы становимся неразличимы;
вспоминать – смотреть на свою же гробницу,
хорошо, что в этот праздник я знаю –
смерти нет;
сегодня мы завтракали с ней в гончаровском парке,
как будто раньше там ничего и не было
ДЛЯ КРЕПКОГО СНА
Агамемнон, эй, Агамемнон!
я люблю тебя за всё плохое,
собери все свои войска, пусть
они смотрят,
как я о тебе скучаю,
каким ты стался чудовищем, и вот –
развалился туман – уход от действительности,
идея непрожитого
и мы ускользаем от того и другого,
пока созерцаем, нас
привязали к столбу, но кляпа в рот не вставили,
так и придётся стоять, если хочешь
знать мой язык;
деревянные забавы, ослеплённые одиночеством,
изъян, громадный нос, вы
обвиняетесь в распутстве и халтуре,
вас сожрут люди в серых мундирах
Агамемнон, как долго тебе жить?
дольше чем мне,
сегодня в мою Аркадию придёт смерть
Вымышленная биография Карины Л
русалки трубят
их же хвосты стали
духовые инструменты
её короткие заметки
стали холодный металл
отражающий ход сатурналий
она берёт под руку гордость и
тягу к любви
(так любят не знаю – море)
её осеняет и танцы после
которых у всех смотрящих вы-
растает птичий клюв и
они облачаются в сиреневые
рубахи такие широкие что
теперь никого не видно –
только рукава рубах
стекло начинает плотнеть
так пишется покаянное
письмо милым друзьям –
автопортрет застрявший
между пальцев ног
ходят поезда корабли и автобусы
натыкаясь на ангелические нечистоты
аутическую наивность
однажды она напишет такой пост
что он изменится исчезнет
превратится в женщину
На обложке: structure by crodriguesc
Лицензия: CC BY-NC 2.0
Добавить комментарий