Я не думаю, когда пишу. Я не верю в терапию поэзией, но поэзия делает мою жизнь выносимой, когда я блуждаю в полной темноте. Я не доверяю своей памяти и словам, поэтому я стараюсь заглянуть словам за спину, чтобы они помогли мне запомнить колыхание березовой листвы на ветру в августе 2010. У меня вряд ли есть собственный голос, я ненадолго краду интонации у разных поэтов, иногда это порождает неожиданные сочетания. Сейчас я маскируюсь под Эдуара Леве. Джон Китс утверждал, что поэтической личности не существует, что поэт есть всякое вещество и существо, и поскольку Агамбен процитировал Китса, я могу передать его слова дальше. «Поэтому» начинается со слова «поэт» (только ли в русском языке?). Может показаться, что я несерьезна, когда пишу автокомментарий – может быть, может быть. В любой другой день это был бы иной текст. После Первой мировой войны дадаисты исполняли песенки по кабаре и собирали стихотворения из газетных вырезок, вытаскивая слова из шляпы в случайном порядке (Герта Мюллер продолжает сочинять поэтические коллажи и сегодня). Мои стихотворения всегда обращены к кому-то, и, поскольку они не достигнут цели напрямую, на окольной дороге они могут случайно встретить адресата. Стихотворение всегда в пути.
Настя Голованова
* * *
иоанн креста
разводит руками
в открытые ладони
с потолка темницы
слетают строки
иоанн вьет им гнездо в голове
из ночной темноты и скупого дневного света
чтобы однажды
выпустить их
на свободу
* * *
что возможно, то и происходит
невозможное случается случайно
вот идет святой по улице
а ему является
чудо чудесное
ангельское пение
и так тепло
что распускаются цветы и стигматы
что плавится позвоночник
будто тело безжалостный урановый реактор
старец, конечно, будет созерцать чудо, пока его глаза не ослепнут
но если он случайно увидит, что ты рядом слепнешь и плачешь
я отвернусь и обниму тебя
* * *
время лечит исподтишка
гипнотизирует древесным соком секунд
в мимолетном видении осыпает зимние кроны листвой
во сне расцветают слова новой жизни
врач, не лечи меня!
я могу пересечь зимнюю реку по льду
дойти до острова мертвых
возложить гвоздики и розы
рассказать и услышать
вернуться обратно
следующее лето
будет солнечным и цветущим
но с кем я буду говорить
на мертвом идиолекте
неужели с живыми
* * *
Эвридей и Орфика, конечно, одно
когда нельзя,
так хочется обернуться:
мир за спиной существует
пустыми тактами шага,
тенью тепла,
подземным холодом,
рябью на черной воде.
либо идти без оглядки,
либо замереть
ледяной статуей,
переливающейся на солнце,
которое никогда не восходит.
знаешь, там еще звучит
эхо неземной музыки
в нашу честь.
* * *
скармливай музыку мне, балерина,
я готова склевывать ноты с твоих натянутых пальцев,
готова тянуть легато сахарной ваты твоих фуэте до скончания ночи,
тобой между нами разомкнуто внечеловеческое,
воздух вихрится,
ты ведешь меня, только меня
кровавым следом пуант, нежной рукой
в место, которого больше нет,
чтобы там приласкать меня лаской, оставшейся после дня у станка и вечера у станка,
весь мой черный воробушкин взгляд — твой до скончания представления,
черный жемчуг — пусть будет колье, музыкальная фраза —
нижи меня, нежь,
каждого из сотен спутанных я
выправляй катарсическим утюгом,
расчесывай и прикалывай шпилькой.
мы будем литься к тебе упоением без лица,
пей нас,
пока ты еще можешь быть остриём и лицом.
ПАБЛО ПИКАССО. ОБЪЯТИЯ
делите или соединяете
жизнь или картину,
соприкасаетесь животами.
(кариатида держит атланта).
прячете что-то, как поцелуй,
в невидимых лицах.
(кто-то плакал).
а тела открыты:
босые ноги на полу,
и тесная комната слишком пуста —
резкий свет,
незастеленная кровать.
сквозит.
вы обнажены:
вы не в силах утешить друг друга.
обстановка буднична.
(до герники тридцать четыре года).
HOMO SACER
я повторяю
мы не настоящие свидетели
стыд
после страшного суда
воображаемое вещество я
повторяю
либо сойти с ума, либо привыкнуть
перед господом богом, но не перед законом
достоинство отделяется от своего носителя
он ест, и пьет, и спит, и носит платья
голая жизнь
непрекратимое самоприсутствие
это мазохизм
я повторяю
непрекратимое самоприсутствие
я повторяю
непрекратимое
* * *
подледная рыбья память
в планетарии рыбьего глаза
мы ее выловим
если наступит весна
и съедим
чтобы увидеть погасшие звезды
вытянем леску времени
насадим давно пропавшего без вести младшего братца
на крючок настоящего
то-то будет уха
а кому не терпится
выходите в снега
бурите лунку
пока наживка не окоченела
На обложке: «Fish eye» by Elton Harding
Лицензия: CC BY-NC-ND 2.0
Добавить комментарий