Поэзия для меня – это соединение научного (теоретического) знания (мышления, позиции) и чего-то мистического, трудноуловимого и зачастую непроницаемого в пространстве текста. Мне интересно исследовать поэтический текст посредством погружения его в неведомую, сопротивляющуюся среду, где язык становится порой вязким и герметичным. Я решаю задачу по поиску новой оптики возможностей языка через семантические конструирования текста.
Дмитрий Сопыряев
1
Травяная комната смотрела на меня или она даже не смотрела, а погружалась в меня.
Из неё выходили белые тени.
Я пытался их считать, но постоянно сбивался.
В центре комнаты было дерево, которое росло со всех сторон одновременно.
С него разлетались цветы, но достигая любой поверхности, исчезали.
Память дерева разрезала моё тело и из него стали выходить белые тени.
А потом белые тени сформировали комнату и исчезли в траве, которая росла, но не имела корней.
2
Не составляющая, но её часть —
условие, которое не смогло решить тождество не-ответа.
Отключение последовательного — как не-угол взятого на другое
не-земля глубины, но его месторождение:
воздух — это территория с потоком ламинарного,
ограничивает конечность не-функции, а её предыдущего числа.
Её возрастающая критическая точка— правило, включающее пределы расходящейся догмы,
чтобы обновить себя через каплю воды на стекле,
неразрешённая любовь к уничтожению складывается в сумму ненайденных растительных синусоид,
получить разрешение на открытие умных штор
3
внешняя нагрузка
раскладывается между
входящей осью
вертикального выдоха /
горизонтального вдоха
в своей непрерывности
на реакции опор в оптике пересечения
составных элементов
как линия с разнонаправленными
плоскостями леса
трогая поверхность разъятого
на неделимое
4
Речь запуталась в лесу
Новая запись в общем котле
Чтобы полностью войти в пропасть человека
Пастух/корова/собака/бараны и овцы
Варятся, чтобы не дышать внутри памяти
И искать места, чтобы замыкаться и размыкаться в исходную точку
Многочлен хранит многообразия в модели пружины
В положение отойти, чтобы не двигаться через силовые линии
Молчание возвращает дыхание и остаётся в фокусе прямых природы
Глубина касается тебя через мороз и заворачивает в бумагу
Ты свёрнутая возводишь себя под интегральную зависимость
Которая никогда не закончится
В межсезонье замёрзнет прыжком
Сказанное движение по касательной
Возвращая фазовые состояния тела в перемычку неизвестности
Слов, имеющих истину в под-поверхности,
В которой всё прикреплено к замкнутым петлям нашей тишины
Значение упрощает решение множеств любви и делает его абсолютным
Вписанным в красоту радиуса, чертящего реальность и говорящего словами
На числовой вершине разделённых снов, в которых только туман и болото
Сделанные из твоей тоски, растущих в свет
5
Внутри муравья умирает день и ложится спиной к тебе смерть когда
Вещи забудут свою память и застынут на камнях твоего тела, оставляя воду льда
Холод проползёт по потолку бесшумно, чтобы заглянуть в твои глаза, сделанные из облаков
Пьяной травой, наводняя живот этой земли и расцветая на плечах синей листвой
География деталей уходит вместе с материей, на которой иголкой шьёт муравей
Зарывая в землю остатки своего одиночества
Что-то щекочет под рёбрами воздух скошенных тел, взрезая плоскость, живущих за
Складками множеств, стремящихся в дом,
Приходи навестить меня, чтобы научиться падать как снег
6
Здесь нет воздуха, в снежном лесу
Ты идёшь со мной по тропинке
И этот туман, пока я не унесу
Этот крохотный мир, оставшийся на стекле,
Высыплется песком в черепную коробку
Улицы, покрытой людьми
Да, ты память, которую нельзя стереть
И твоё лицо просочится из ночи
В моём дому, на стенах растут фотографии земли
А на земле растёшь ты, размноженная на дни
И, медленно развинчивая винты,
Небо читает книгу дождя
Здесь нет воздуха, здесь нет воды
И только сонные механизмы
Шевелятся и трещат
Среди зеркал я вижу дыхание машин,
Пересборку зрения в паузах движения
И прозрачное время, растущее на ветвях
7
Кожаный мяч возводит из травы степень – дробная часть земли
Тело воздуха на себя взял
Кожаный мяч трещит по швам и льётся словно чёрно-белая нефть
По множественному песку
Пни его – и он полетит, будто комета
Из-под него выкатится новый лес – ты не жди, когда он прорастёт через
Треугольник неба
Кожаный мяч – квадратная вещь, мягкий след
На остановке запорошённые бабушки вспоминают свой дворовый футбол
И только сложенная вдвое лежит в урне маленькая смерть
Исчезновение кожаного мяча – прозрачная труба
Из которой с огромной скоростью валит красота
Мы недоели себя, слишком много сложности внутри муравья
Слишком много простоты скопилось на трассе в сторону дома
В кожаном мяче родилась новая смерть
Чтобы оставить себя на каждом ударе крыла
Я залез в кожу яблочного сна
8
Природа внутри
Зреет в мясистом страхе
Взять за локоть
Любого, умеющего говорить
Нюхай, чтобы созреть
Авария исчезает из его тела
Как ласточка из гнезда
Знание о том,
Как движется переполненная комната
По улицам, приветствующим снег
Его тяжелое тело помещено в чередующиеся позиции
После этого доказательства
Материя была сделана из наблюдения
Другое зеркало
Это возможность глаза знать
Даже то, что должно было быть озером
Это оптическая иллюзия
Смотреть в форму
Лёгкий цвет
Сочиняет тему
Для ищущего взгляда
Сдвоенные углы ситуации
Слова, обманутые этой диалектикой
Знать –
Поза «притирания»
Настойчивая подробность
Тяжёлые ресницы должны содержаться в порядке
Её колени скрещены
Аккорд (обманчиво резонансный)
Прерывается, застывая в дверях
В сон
Фокусируется история рук
Финал:
Я включил
Подвижные пряди света
9
Она вошла в комнату и обнаружила своё отсутствие
Её мобильный телефон зазвонил, когда она смотрела на пустой экран кинотеатра
Она вошла в зал и заняла своё место
Она встала со своего места и вышла
Стучит кто-то из ниоткуда
Заводное общество превратилось в тропический лес, однако ничего не изменилось
Металлический предмет, окрашенный в зелёный цвет, через некоторое время – в чёрный
Много ли мест открыто там, где падают твёрдые вещи: угловатые, плоские и этот грохот повсюду мешает дышать
Говорит в кинотеатре что-то
Тишине неприятны сложные звуки, но она молчит
Издалека доносятся звуки улицы
Она встала и повезла за собой тележку с вещами
Моросит дождь
Мелкие капли попадают на лицо, её телесность нарушена
Слышно как тикают часы, бьют в дверь
Воздух наполнен свежестью и серым небом
Серое небо приятно на ощупь
Она сидит на бордюре и смотрит на небо
В замок вставили ключ, дверь открылась
Все на своих местах, но нет её, и не было никогда
Она вошла в комнату и обнаружила своё отсутствие
10
Единичная территория отсутствия
Сменяется орнаментами повторений
Непознаваемая пустота как один полуживой житель, говорящий на языке между языком
Заполнённость московских застроек
Так и не стало обжитым пространством
Пустырь под любым городом остаётся пустырём
Невозможность заговорить геометрию этих построек
Нет природы, нет истории, нет человека
Есть только русское нигде
В котором смерть умирает от тоски
И где никогда не может наступить будущее
Серые панельные новостройки как бесконечные кладбища пустоты
И нужно повторяться и повторяться
На обложке работа Дмитрия Сопыряева
Добавить комментарий