Недостаточно меняться в поисках необходимых слов, недостаточно этого навыка. Требуется постоянная оглядка на то, что в тебе не поменяется ни при каких обстоятельствах, сверка с чем-то, что всегда остаётся в тени, ещё и чего-то ждёт. Это требует усилий, но только это и важно, вот в чём дело. Остальное просто скучно, потому что неубедительно. Хуже всего, когда скучно. Стихотворение не должно бить стёкла, если не требуется. Пусть оно вообще будет каким угодно, главное, чтобы оно попросту было, простите. Как, за чей счёт и вопреки чему — по барабану, это второе и третье, но пусть оно борется за собственное существование, чтобы мы просто-напросто хоть что-то успели для него сделать. В общем, это не глоток воздуха утопающего. Это и есть утопающий.
Владимир Кошелев
ПУТЁМ НОЧНОГО ГОРОДА
Повсюду центр мира — страшный луч…
Е. Ш.
1. Парад начинается
Говорит (из-под ног впереди) то ли голос-искра,
То ли вспышка глухая, с которой, как брат и сестра,
Начинается сон и на пальцах стоит, как ладонь, —
Так и небо-ладонь, под собой весь фонарный огонь
Собирает; но он (этот голос, щекочущий бот),
Точно ветер и червь, вдруг находит у яблока рот —
(Но не яблоко это, а купол) — и грубой змеёй
Объясняет мне путь в тонкий лаз между небом-землёй.
Только небо упало и стало горбатой землёй,
Как прозрачная линза — (внутри) — с непрозрачной змеёй, —
И на радужке шрам, но для взгляда пугливого — ров, —
Он боится отдельную тьму между жёлтых стволов,
Из которой, бывает, выходит, как праздник, больной
С белым паром из глаз (и ноздрей) и тяжёлой спиной,
Из которой — с чужим алфавитом — идёт (из меня)
Человек размурованный, но — с головою коня.
2. За ним выходит собака
С. С.
Не собака, а всполох — (как сердце) — из лавовых ламп:
Вместо лая — зарница, и хохот её — вместо лап;
Говорит, как прохожий, и просит сказать «добрый день»;
Вместо спички погасшей суёт тебе алую тень.
Из сосновой расчёски выходит капканом волос,
Оставляя решётку из веток (и ржавых полос),
И как шахматным полем становится ей задний фон,
Так и Сердце-собаку напомнит Фигура-грифон.
А в алькове груди, как медаль, вырастал гобелен,
И стена полотна (и окно!) поднималась с колен
(Наподобие рта), и дышал, как астматик, портал:
У сухого соска молоко плоский Рак вымогал.
Пожалела его и вплотную к окну подошла,
Опираясь на перья, где каждое — вроде весла, —
И тебя принесло, и сама из воды, как весло,
Накормить его песней решила, но песней — без слов.
3. Дивертисмент (вместо песни)
3.1. Человек с головой коня жалуется
В ноздри мои лезут обнажённые
Бабочки, как в обручи, и ба- —
Бочки их кровавые, тяжёлые,
Размножаясь, лопаются там!
Кажется, спектакль скоро кончится
Вместе с мной отпущенной слюной, —
Что это? похоже на дракончика!
Как китайский провод за луной…
3.2. Стеклодув на ярмарке
сам себе ветер и парус прозрачный и ромб —
профиль тебя выдувает игрушку как тромб
пусть ты без имени — имя тебе христофор
глаз твой единственный будет циклоп светофор
медленно тянем ладони чтоб не обожгло
нам их как зренье горячее то есть стекло
воздух в нём бьётся на сердце походит — на глаз
смотрит сквозь тело — и тело сквозь смотрит на нас
3.3. Дети глядят сквозь игрушки
М. Б.
Коридор из подзорных; выход, как наконечник,
В небе торчит, да так, что видна Луна, —
На плечи её опирается синий, как вол, дракончик
(Или на холм кузнечик), и тёзка ему она.
Галлюцинация? Нет, приглядитесь: тигель —
Дном, как луна, открыт он сегодня смотрящим:
В нём на весу согревается будущий Тигр —
Свет между соснами, как — полосатый хрящик,
Вложенный в ящик; ночь пока ещё властвует,
Как точка и запятая, — властвует и разделяет,
Властвует и отделяет: звёзды от плевел, ласточку
От скорлупы, — словно девушек раздевает.
Дети смеются, а пагоды среди ночи
Внутри телескопов — углами, как локотками,
Жмутся друг в друга, и кажется, что дракончик
Не скоро закончит; солнце сопит над нами.
4. Парад продолжается
4.1. Кто-то очень большой
Сколько времени здесь! Как по колбочкам, в пышном глазу —
Выше крыши, но я эту пену губами снесу,
А за ней, за пивной кутерьмой, проявляясь, как кит,
Кто-то больше кита — (но не больше Титаника) — спит;
За опущенным веком, как карты, меняется свет:
Это танец внутри, как в заснеженных просеках след —
(Спустя несколько лет, глубоко затерявшись, в слоях
Вроде торта, утоп между строк в торфяных словарях).
Наблюдаем за празднеством, где торжествует Кусто —
(Как манто инфракрасным проглочен) — он спорит с Манто:
Она знает, что будет — (как тот, кто пустил бумеранг
В темноте) — и поёт саксофоном за ней акваланг.
Мы стояли у глаза морского чудовища, — он
Перед нами раскрылся, как сердце бычачье — бутон, —
Но подвинулась глыба — себя же объявший пузырь,
И мы поняли, что она всем — (кто за ней) — поводырь.
4.2. Легенда о Крейсере и Кусто
Ангел на акваланге, судно горячее (Жанна
д’Арк — это судно), и ангел — делит с ним ложную память;
ложе с ним делит, чтобы: д’Арк — о московских пожарах
знание, а Кусто же — кожа, сошедшая в пламя;
ёж (и кольчуга) колет; вышли из влажного мрака,
волны стоят, как перила, — (времени мало же, Крейсер!) —
ночь уже скоро; ночью — цепкие челюсти Рака
вытащат к небу; в небе — (мы потеряемся — в весе!) —
снимет с них Рак одежду, съев одинокое судно:
Жанна мертва не сразу (телом остра она, перец);
Жак же застрянет в горле, — ждать будет жёлтое утро;
ёж переплавлен в звёзды; cлухи восходят — за ересь.
5. Парад продолжается до конца
5.1. Поднимаются сосны
и дерева спокойные шаги
Т. Т.
деревья,
чья неподвижность
И. Б.
Как сетчатка глазная, сошла с вертикалей кора
И свою глубину за собой потащила — нора, —
Эта труппа дублёров пустых, без хвостов и корней, —
Мы стоим на холме, как собака, и смотрим за ней;
Вы следы оставляете, словно раскрытые рты
Оставляют голодными ямы — объёмы-кроты,
И колонна поёт (о колоннах в себе), и колонн
(В виде флейты мерцающей) строй — крысолов-Парфенон.
Аспирин его тела разъят — (не Луна ли?) — баран
Его тела разъят, словно стадо, на тысячи ран,
И из каждой гудит, как пчела полосатая, свет, —
Это шествие сосен вблизи — в микроскопе вельвет;
Под их музыку, будто в бреду, часть детей убрела,
К поцелую пространств каждым ухом своим прилегла:
Только ножниц смыкающихся, как замедленный, звук,
Только звук размыкающихся удивительных рук.
5.2. Утро, или Тигр проснулся
Ты стоишь, как горящий вольер (на ресницах — смола),
И тебе твоя шкура пакгаузом, как роба, мала, —
Выгоняешь свой свет-киноленту, и тремор портьер
Мне напомнит о силе, сбежавшей из камер Люмьер.
В белом вареве мышц — (если фоном считать его) — нож,
То есть луч устрашающий, — вынь его из да положь
На тропу, как в чехол, между сосен (ушедших), и день
Начинает свой день — (и как кожа) — меняется тень.
Бьётся внутренний пот, и твой торс вырастает, как брат
И сестра, — и театр теней за решёткой заплат
Прекращает играть — (посмотрел на себя из тебя) —
И вернулся в меня человек с головой…, протрубя
В свои ноздри; и я, потерявший из вида свой вид,
Нахожу его вновь, словно выучил в ночь алфавит,
Но другой, — и загавкал в груди, как на Тигра, орган
И в дороге меня, как почтовый вагон, растолкал.
На обложке: «South Parade» by Rusty Sheriff
Лицензия: CC BY-NC 2.0
Добавить комментарий